Человеческая жизнь. Вопрос второй

Седьмая глава из книги Джона и Барбары Уиллке «Мы можем любить их обоих»:

После ответа на первый вопрос мы должны теперь задать второй вопрос. Первым был вопрос о научных фактах. Второй вопрос — о ценностях. Он звучит так:

Должны ли все человеческие жизни быть в равной степени защищены законом, или некоторые жизни могут дискриминироваться, и если да, то на каком основании?

Ответ на этот вопрос дает основополагающий документ Соединенных Штатов — Декларация независимости. «Все люди созданы равными и наделены Творцом некоторыми неотъемлемыми правами, среди которых — права на жизнь, свободу и стремление к счастью».

Первое право — право на жизнь, потому что без него нет остальных прав.

Но есть права, противоречащие друг другу; кто будет решать?

Этический принцип состоит в том, что существует иерархия прав, но право на жизнь является высшим. Есть право на свободу слова, но нет права кричать «пожар» в театре. Человек имеет право размахивать кулаком, но это право заканчивается у носа другого человека. Мы имеем право стремиться к счастью, но не должны достигать его, дискриминируя других людей, воруя у них, калеча или убивая их. Такова природа законов, устанавливающих гражданские права. Аборт — вопрос гражданских прав, прав человека, а основное право человека, право на жизнь, должно быть защищено.

А равная защита?

Каждое правительство имеет право и обязано защищать жизни всех граждан своего государства, не принимая во внимание степень зависимости, степень совершенства, возраст, пол или место жительства (жизнь в утробе или вне ее). Эта защита должна гарантироваться Конституцией и должна воплощаться в жизнь через соответствующий законодательный процесс.

Альтернативой этому является дозволение, узаконивание или принятие судом системы, в которой существует дискриминация против некоторых классов живых людей. В случае аборта это дискриминация против целого класса живых людей на основании возраста (слишком юный) и места жительства (жизнь в утробе). Такие законы, принятые Верховным судом США и парламентами других стран, дали одному живому человеку (матери) законное право убить другого человека (ее развивающегося ребенка) для решения своих социальных проблем. Должна ли продолжаться такая фатальная дискриминация целого класса людей? Этот вопрос все еще стоит перед всеми странами, и сам собой он не разрешится.

О цивилизации, в конечном счете, судят по тому, как она обращается с самыми маленькими, самыми зависимыми, самыми невинными из ее представителей. Что делает эта цивилизация — лелеет, защищает, любит и кормит их — или убивает их?

А как же беременная женщина?

Для всех должно быть ясно, что речь идет о двух живых людях — неродившемся ребенке и его матери. Потому что для нашей страны будет аморально снова защищать своих неродившихся детей и одновременно не делать всего, что только возможно, чтобы помочь матерям. Если у женщины во время беременности возникают осложнения, то ей надо помочь справиться с трудностями, пережить этот сложный период в ее жизни.

Если что-то действительно угрожает самой ее жизни, идеалом является спасение и матери, и ребенка. Но если при лечении беременной женщины гибнет ее неродившийся ребенок, то это несчастная случайность. Авторы в течение вот уже 30 лет путешествуют по Соединенным Штатам с лекциями на эту тему и до сих пор не слышали, чтобы для спасения жизни женщины специально требовалось делать аборт. Есть, конечно, веские причины для того, чтобы прервать беременность на поздних сроках, но в этом случае есть и надежда на спасение ребенка. Никогда на поздних сроках беременности нет необходимости прямо убивать ребенка абортом.

Если угроза самой жизни женщины отсутствует, то мы не можем для решения этой проблемы совершать жуткое преступление, убивая другого, совершенно невинного человека.

Способы помочь женщине зачастую могут быть сложными и многообразными, но их обязательно надо найти и их обязательно надо использовать.

Почему мы не можем любить их обоих?